Надежда Тальконы [СИ] - Евгения Витальевна Корешкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Издеваетесь? — устало спросил Аллант, стискивая зубы. Выглядел он неважно.
— Ладно, иди отдохни, а мы побудем с ней и постараемся ещё что-нибудь придумать.
Алланта увели почти силой. Каш Салт, в отличие от тальконцев, не испытывал к Императору никакого почтения и не очень-то с ним церемонился. Подхватил под руку и выставил в коридор.
Придя в сознание, Надежда не узнавала никого из своего экипажа, так и не оставляя попыток освободиться от наручников. Одно только упоминание имени Алланта вызывало вспышку бессильной ярости. Стоило на двадцать минут оставить её одну, как она умудрилась, выворачивая суставы, перелезть через спинку кровати и зубами, вгрызаясь в дерево, попыталась освободить металлические перекладины к которым крепились наручники. Она была похожа в этот момент на хищника с окровавленным ртом. К рассаженным деснам и губам прилипли мелкие щепки, она невнятно рычала и повторяла без конца: убью, убью. И сила у нее была отнюдь не женская. Её кое-как вернули на кровать и, во избежание повторения подобного, закрепили дополнительные наручники на щиколотках. Понимая, что постоянно держать её на наркотиках нельзя, попытались подключить гипнотрон, хоть Шетон заранее предупреждал, что зря. Ему не поверили. Действия аппаратуры хватало максимум на пятнадцать минут, после чего неизменно следовал скачок напряжения, летели предохранители, и девушка просыпалась. После четырех попыток от этой затеи отказались. Обитателей дворца она узнавала, и, видимо осознавая свое положение в обществе, разговаривала в приказном порядке. Не очень то и заподозришь, что ей командуют извне, если не брать во внимание очень короткие, преимущественно односложные фразы в разговоре и слишком спокойное выражение лица.
* * *
Шетон почти сутки упрямо сидел возле кровати, держа Надежду за руку и постоянно что-то насвистывал на своем языке, стараясь вызвать её на контакт хотя бы на уровне подсознания. Ящер был почти уверен, что этот шанс существует и ждал его, но все равно вздрогнул, когда практически безо всякого перехода, её равнодушный, тупо направленный в потолок взгляд, вдруг, ожил и стал вполне живым и осмысленным.
— Шетон!
— Надя, наконец-то! Ты слышишь меня?
— Конечно слышу, — отозвалась она. — Что происходит?
Она дернулась, чтобы встать, изумленно расширила глаза, обнаружив наручники.
— Шетон, какого тойса… Ну-ка, отпусти меня немедленно!.. Чего «подожди»?!.. Вы что, издеваетесь?
— Надюш, ты можешь немного полежать спокойно?
— Могу. Но какого…
— Ты не контролируешь себя. — Перебил её Шетон. — Твое сознание под чужим внешним воздействием. Ты сама этого не чувствуешь?
— У меня очень болит голова, и я не могу снять боль, — по-детски пожаловалась она.
— Потерпи, пожалуйста, и постарайся вспомнить кое-что очень важное и для тебя и для нас. Итак. Ты сидела у себя, пришел охранник, и вы с ним пошли. Куда? Что было потом? Вспомни, пожалуйста.
— Я ничего не помню. У меня болит голова и тошнит.
— Не отвлекайся, — настаивал Шетон, — вспоминай!
— Мы шли по коридору, он впереди, я сзади… Я не помню! Мне плохо.
— Постарайся, пожалуйста, это очень важно. Перетерпи боль, ты же можешь, вспомни!
Он ласково гладил девушку по руке, успокаивая. Надежда вздохнула и закрыла глаза, сосредотачиваясь, но прошло всего несколько секунд, и её лицо исказила гримаса боли. Сквозь стиснутые зубы вырвался старательно сдерживаемый стон, а за ним захлебывающийся, дикий вопль. Она рванулась, силясь порвать металл наручников. Тело выгнулось напряженной дугой, голова запрокинулась. Она отдышалась нескоро. Шетон осторожно промокал платком крупные капли пота, выступившего у неё на лице, вытирал слезы.
— Прости, девочка, прости. — ящер, как маленькую, гладил её по руке. — Я почему-то не догадался, что они поставили болевую блокировку. Жаль. Мы так надеялись на тебя, что ты хоть что-то можешь вспомнить. Прости.
— Шетон, — наконец заговорила она, — мы подошли к галерее, где переход. Они пустили газ в галерею, и я не смогла вырваться, двери кто-то запер. — И прошептала, извиняясь, — я дальше не вспомнила, слишком больно.
— Ничего, ничего, — успокаивал её ящер.
— Шетон, — жалобно попросила она, — дай попить. — Ящер бережно поддерживал ей голову и поил холодным тоником, пока она сама не отвела губы от фужера. — Шетон, давай попробуем в следующий раз с аппаратурой. Сейчас я, пожалуй, больше не смогу. — И тут же спросила испуганно, — ведь у нас ещё будет следующий раз?
— Будет, — заверил её ящер. — Я теперь понял, как именно нужно выходить на контакт.
Она всего на несколько секунд закрыла глаза, будто задремала, а когда вновь подняла веки, то это был уже холодный взгляд киборга. Контакт длился восемнадцать минут.
* * *
Шетон разбудил Найса среди ночи.
— Есть новости. — Весьма бодро объявил он, когда начальник охраны, зевая в кулак, тяжело опустился в кресло. — Надежда кое-что вспомнила. Она пробилась через блокировку и вспомнила. Дело, правда, кончилось болевым шоком, но она успела очень многое. Она умница! Я знал, что она справится. Посмотрите информблок, может быть кого-нибудь узнаете… Нет, нет, без меня, пожалуйста! — заторопился Шетон. — Мне более чем достаточно одного просмотра. Я лучше около Надежды посижу.
И он быстро пошел прочь по коридору, сгорбленный и жалкий. Найс впервые пожалел это зеленое чудище, которое смогло сделать то, что не удалось людям.
* * *
И Найс узнал. Узнал всех, кого вспомнила Надежда, и вычислил остальных. И уже рано утром докладывал Императору, что группа заговорщиков полностью арестована. Виант сам свел счеты с жизнью, выстрелив из бластера себе в голову, чтоб не могли считать информацию с мозга.
— Виант был против меня? — искренне удивился Аллант. — Не может такого быть! Найс, Вы что-то напутали.
— Ничего я не напутал, Ваша Мудрость. — И Найс выложил на стол две пластинки информблоков. — Эта запись — то, что вспомнила Рэлла Надежда, а эту мы нашли при обыске в доме Вианта. А ещё мы нашли у Вианта пульт управления. Тот самый.
— Вы отключили его?
— Нет. Не зная кода доступа можно нечаянно уничтожить контролируемый объект. — И сам болезненно поморщился от своих слов.
— Так найдите же этот проклятый код! И поскорее!
— Мы работаем, Ваша Мудрость, — заверил его Найс. — тем более, через несколько дней прилетит Ваш друг с Ксантлы. Зачем зря рисковать? — и щелкнул каблуками: Разрешите идти?
— Идите. — отпустил Аллант начальника безопасности, сосредоточенно глядя на информблоки, лежащие перед ним на столе. Потом он решительно выбрал второй и обернулся к телохранителю.
— Бакет, выйди! Я позову, когда потребуешься.
— Но…
— Выйди!
Запись начиналась с момента,
